5 августа 1942 года, в Москве, в Ставке Верховного Главнокомандования, было принято решение - разделить Сталинградский фронт на два фронта. Для удобства управления войсками восьми армий, имевшихся в составе Сталинградского фронта, армии левого крыла (64, 57, 51-я общевойсковые и 8-я воздушная армии, а также 13-й танковый корпус), передавались новому, Юго-Восточному фронту. В его состав первоначально включалась и 1-я Гвардейская армия, перебрасываемая в район Сталинграда из резерва Ставки Верховного Главнокомандования. Командующим Юго-Восточным фронтом был назначен генерал-полковник А. И. Еременко.
Что касается Юго-Восточного фронта, то на его командование возлагалась задача приостановить дальнейшее продвижение вражеских войск к южному сектору внешнего оборонительного обвода, не допустить прорыва противника к Волге южнее Сталинграда. В дальнейшем войска фронта должны были нанести поражение врагу, наступавшему со стороны Котельниково.
Общее соотношение сил под Сталинградом пока еще было далеко не в нашу пользу. Даже когда советские войска были усилены непрерывно прибывавшими резервами Ставки Верховного Главнокомандования, враг все еще имел танков в четыре раза, орудий и минометов - в два с лишним, самолетов - в два раза больше. На направлениях же главных ударов соотношение сил в его пользу было еще выше, причем это относилось не только к танкам, артиллерии и авиации, но и к численности войск. Картина получалась тревожная.
Возобновились ожесточенные бои в малой излучине Дона. 7 августа противник силами 10 дивизий, имевших около 400 танков, нанес удары по обоим флангам 62-й армии, стремясь окружить и уничтожить ее войска. Ценою больших потерь ему удалось сломить сопротивление и уже к исходу дня прорваться к Володинскому. Находившийся там штаб 62-й армии успел перебраться в Калач, но при этом потерял управление войсками. Противник же продолжал наступление. 8 августа он вышел с севера и юга к Калачу и здесь замкнул кольцо окружения, в котором оказались шесть стрелковых дивизий и части усиления 62-й армии.
В результате этого наступления ударная группировка 6-й немецкой армии достигла внешнего оборонительного обвода Сталинграда на участке Большенабатовский, Верхне-Чирский. Одновременно к тому же обводу вышла в районе Абганерово действовавшая с юга 4-я танковая армия противника.
Враг рвался к Сталинграду с двух сторон и нужно было задержать его во что бы то ни стало. В стойкости и организованности нашей обороны был залог сохранения целостности стратегического фронта. Именно тогда под Сталинградом родился лозунг «Стоять насмерть!». Потому и потребовались противнику три недели, чтобы преодолеть 70 км от р. Чир до Дона. Под Сталинградом не было, пожалуй, ни одного советского солдата, офицера, генерала, который не понимал бы, что от каждого из них и от всех, взятых вместе, требовалось измотать и обескровить противника в оборонительных боях, чтобы тем самым выиграть время, накопить резервы и создать условия для последующего разгрома врага.
События на Сталинградском направлении развивались так быстро и обстановка менялась столь стремительно, что решение, принятое Ставкой несколько дней назад о разделении Сталинградского фронта, теперь требовало внесения корректив. Ставка решила вновь объединить два фронта под единым командованием. Сталинградский фронт был подчинен командованию Юго-Восточного фронта.
9 августа, командующим двух фронтов, был назначен командующий Юго-Восточным фронтом генерал-полковник А. И. Еременко. Тем же приказом, командующим формировавшейся 1-й Гвардейской армией был назначен генерал-майор Москаленко.
К этому времени, немецко-фашистские войска, не сумев захватить Сталинград с ходу, были вынуждены втянуться в затяжные бои за Доном с резко повысившими активность армиями Сталинградского фронта. Противнику пришлось, с одной стороны, направить для действий против Сталинграда и те дивизии 6-й немецкой армии, которые ранее располагались на участке фронта Павловск - Вешенская, и, с другой, - повернуть свою 4-ю танковую армию с Кавказского направления для удара по городу вдоль железнодорожной линии Котельниково - Сталинград. Таким образом, вражеские группировки угрожающе увеличивались и были направлены для выполнения одной цели - овладения Сталинградом.
Это определило и общность задачи войск двух фронтов — удержания Сталинграда, и необходимость вновь объединить их под единым командованием, что должно было содействовать укреплению обороны. Ведь один командующий, естественно, мог значительно лучше использовать усилия двух фронтов, направленные к единой цели.
Вечером 9-го августа, вновь назначенный командующим 1-й Гвардейской армией генерал-майор Москаленко, немедленно убыл в район ст. Фролове для вступления в командование прибывающими войсками 1-й Гвардейской армии. Невдалеке от этой станции, а также соседней Иловли, выгружались войска армии, прибывавшие железнодорожными эшелонами. Вновь назначенному командующему предстояло принять командование и повести в бой армию, которая еще только формировалась.
В состав 1-й Гвардейской армии в соответствии с директивой Ставки включались пять гвардейских стрелковых дивизий - 37, 38, 39, 40, 41-я, прибывавшие из-под Москвы. К середине дня 10 августа, две из них едва начали выгрузку на станциях Фролове и Иловля, две другие находились в пути, а одна - 41-я гвардейская, - еще только грузилась в эшелоны на подмосковной станции Люберцы.
В этих условиях, была пожалуй нереальной, поставленная еще 8 августа, командующим
Юго-Восточным фронтом задача - в кратчайший срок сосредоточить 1-ю Гвардейскую армию на рубеже р. Червленая в районе Скляров, Гавриловка, Ивановка, совхоз «Горная Поляна». Это решение было принято с целью уплотнения обороны юго-западных подступов к Сталинграду в связи с прорывом войск 4-й танковой армии противника в районе ст. Тингута. Приказ был отменен, так как там восстановила положение 64-я армия, а в излучине Дона возникла угроза наступления противника в район севернее Сталинграда. Но и после этого командующий Юго-Восточным фронтом лишь отчасти изменил свое решение. Так, утром 11 августа он подтвердил приказ о сосредоточении 1-й Гвардейской армии на ближних подступах к Сталинграду, но теперь уже на рубеже рек Россошка и Червленая в районе Западновка, Бореславский, Гумрак, т. е. фронтом не на юго-запад, а на запад.
Иное решение было принято в тот день Ставкой Верховного Главнокомандования. Ее директива гласила, что войска 1-й Гвардейской армии должны сосредоточиться на широком фронте в районе
ст. Иловля. Далее указывалось, что ни одна дивизия этой армии не может вводиться в бой без разрешения Ставки.
Обстановка в то время становилась все более напряженной. Поскольку разрозненные во времени удары 6-й полевой и 4-й танковой армий не привели к захвату Сталинграда, немецко-фашистское командование спешно готовило операцию, в которой эти армии должны были действовать с двух направлений одновременно. 6-й армии, которой отводилась основная роль, была поставлена задача наступать на Сталинград с запада, 4-й танковой армии - с юго-запада, вдоль железной дороги Котельниково - Сталинград.
Было очевидно, что главные силы врага сосредоточены западнее Сталинграда и что, прежде всего оттуда исходила угроза. О многом говорил тот факт, что противник начал перегруппировку и сосредоточение своих сил против советских войск, оборонявших плацдарм в малой излучине Дона. С этого направления враг после овладения плацдармом мог угрожать железной дороге Поворино - Сталинград, а оттуда левому крылу Сталинградского фронта и всему Юго-Восточному фронту. Наконец, нельзя было не видеть, что противник попытается отрезать от сообщения с севером всю нашу сталинградскую группировку.
Плацдарм на рубеже Клетская - Большенабатовский обороняла частью сил наша 4-я танковая армия. Одновременно она закреплялась на левом берегу Дона. Справа от нее действовали 21-я и 63-я, слева - 62-я армии. Последняя также оборонялась на левобережье Дона, куда она была оттеснена противником. На правом берегу, западнее Калача, оставались шесть ее дивизий, которые продолжали вести бой в окружении.
Все это, несомненно, учитывала Ставка ВГК, принимая дополнительные меры для парирования ожидаемого удара противника. С этой целью Ставка приняла решение сосредоточить 1-ю Гвардейскую армию вдоль железной дороги в районе ст. Иловля и севернее. Таким образом, войска этой армии с момента прибытия оказались на одном из наиболее угрожаемых направлений.
Действительно, уже 13 августа 6-я немецкая армия начала наступление на правом фланге нашей 4-й танковой армии. Оборонявшаяся там 321-я стрелковая дивизия понесла большие потери в предшествующих боях и была крайне ослабленной и малочисленной. Не сдержав натиска 376-й и 100-й легкой пехотных дивизий, поддержанных танками и авиацией, она начала медленно, с боями отходить на северо-восток. Для усиления обороны этой дивизии командующий 4-й танковой армией в тот же день перебросил с центрального участка армейской полосы истребительную бригаду и истребительно-противотанковый артиллерийский полк. В свою очередь командующий войсками Сталинградского и Юго-Восточного фронтов распорядился усилить это направление стрелковыми и артиллерийскими частями 21-й армии. Он также передал из своего резерва в распоряжение командующего 4-й танковой армией 22-ю истребительно-противотанковую бригаду.
В ходе двухдневных боев, в полосу 321-й стрелковой дивизии, таким образом, была оттянута немалая часть резервов командования фронта и 4-й танковой армии. А именно этого и добивался противник, предпринимая здесь наступление. Его удар в направлении Перекопки был всего лишь отвлекающим.
В решительное наступление враг перешел ранним утром 15 августа. После двухчасовой артиллерийской и авиационной подготовки 6-я немецкая армия одновременно нанесла два удара: главный - на Сиротинскую (силами пяти дивизий) и вспомогательный (тремя дивизиями) - на Трехостровскую. С первых же минут боя резко сказалось превосходство наземных сил противника и господство его авиации в воздухе. В результате, несмотря на упорное сопротивление, врагу удалось за день боя продвинуться по всему фронту наступления на 12-20 км. Его танки прорвались к командному пункту 4-й танковой армии. Это привело к потере управления оборонявшимися войсками.
Оценив сложившуюся обстановку, командующий фронтом решил утром 16 августа ввести в бой войска 1-й гвардейской армии.
В 1-й Гвардейской амии к тому времени дело обстояло так. К исходу 13 августа выгрузились 39-я и 40-я гвардейские дивизии. В тот же день, командующий фронтом, распорядился сосредоточить первую из них в районе Трехостровской, а вторую - западнее Сиротинской. Одновременно он приказал остальные дивизии по мере их прибытия направить: одну в Перекопскую, другую - в Ново-Григорьевскую, третью - на участок Зимовский, Хлебный.
14 августа начали прибывать 37-я и 38-я гвардейские стрелковые дивизии. Подобно двум первым дивизиям, они по существу не закончили формирования. К моменту передислокации ими не были получены артиллерия, спецподразделения, кони, амуниция, обозы, автотранспорт и другие виды вооружения и имущества. Все это поступило в дивизии или непосредственно при погрузке в эшелоны, или в пути следования. Гвардейцы-артиллеристы даже не опробовали свои орудия, не сделали еще ни одного выстрела из них. То же самое относилось к расчетам минометов и станковых пулеметов.
Прибывавшие гвардейские стрелковые дивизии формировались на базе воздушно-десантных корпусов. Их личный состав как на подбор состоял из мужественных солдат, прошедших отличную боевую подготовку, но, к сожалению, не знавших материальной части минометов и станковых пулеметов. И не удивительно, ведь ни тех, ни других не было на вооружении авиадесантных частей.
Нужны были хотя бы несколько дней для восполнения этих пробелов, сколачивания дивизий. Однако суровая, грозная обстановка на подступах к Сталинграду вынуждала командующего фронтом использовать все имевшиеся силы.
Решение командующего фронтом предусматривало ввести в бой утром 16 августа 39-ю, 40-ю гвардейские стрелковые дивизии, а позднее выгрузившуюся 37-ю гвардейскую с целью остановить наступление противника и удержать в наших руках плацдарм в малой излучине Дона. В северную часть этой излучины - в район Шохин, Дубовый было приказано выдвинуть 40-ю, а в южную, на участок Хлебный, Трехостровская - 37-ю и 39-ю гвардейские дивизии. При этом две последние включались в состав 4-й танковой армии. Потерявшие же с ней связь, остатки правофланговых 321-й, 205-й и 343-й стрелковых дивизий, передавались в 1-ю гвардейскую армию. Взамен двух соединений, переданных
4-й танковой армии, несколько дней спустя в состав 1-й Гвардейской армии прибыли также 4-я гвардейская и 23-я стрелковые дивизии. Правда, они были не полностью укомплектованы личным составом и материальной частью
К утру 16 августа, когда 1-я Гвардейская армия получила задачу удержать плацдарм в северной части малой излучины Дона, там находились лишь 40-я гвардейская, а также крайне ослабленные, насчитывавшие всего по 700—800 человек, 321, 205-я и 343-я стрелковые дивизии. 38-я гвардейская стрелковая дивизия только что выдвинулась на участок Ново-Григорьевская, устье р. Иловля, где она должна была оборонять левый берег Дона. Что касается 41-й, то она была еще на марше.
С целью выполнения поставленной задачи было принято решение: до сосредоточения 38-й и 41-й гвардейских дивизий - занять оборону на фронте Перекопская - Перекопка - Сиротинская.
У вновь прибывшей армии оказалось немало трудностей со снабжением. В особенности беспокоили выявившиеся сразу же неувязки в обеспечении боеприпасами.
Положение было напряженное, и оборону приходилось занимать в спешном порядке. Однако 40-я гвардейская стрелковая дивизия сразу же проявила себя с самой лучшей стороны. Гвардейцы, вчерашние авиадесантники, давно и с нетерпением ожидали возможности встретиться лицом к лицу и сразиться с врагом. Солдаты и офицеры дивизии рвались в бой и в первых же схватках с противником, проявили величайшее самопожертвование и подлинный героизм.
17 августа противник возобновил наступление. Главный удар наносился в направлении Ново-Григорьевской. К 14 часам враг овладел населенными пунктами Яблонский и Шохин. Возникла угроза переправам у Ново-Григорьевской, но к этому времени наших сил на правом берегу прибавилось. Сюда успела переправиться 38-я гвардейская стрелковая дивизия. Она с ходу вступила в бой. Теперь уже силами двух гвардейских стрелковых дивизий мы нанесли контрудар. Противник пытался удержаться в захваченных пунктах, но в ожесточенном бою был выбит из них, потеряв за день до 1400 солдат и офицеров, 8 танков.
В последующие дни противник непрерывно атаковал наши позиции по всему переднему краю. Однако успеха нигде не имел. Не помогла ему на этот раз и поддержка авиации, которая ожесточенно бомбила боевые порядки обороняющихся и переправы через Дон.
18 августа 1-я Гвардейская армия вошла в состав Сталинградского фронта.
Начиная с 19 августа, атаки противника стали ослабевать. Теперь он реже пытался наступать, причем силами не более батальона, и уже только с 10—15 танками. Причины этого были нам известны.
Одна из них состояла в том, что противостоящий враг был обескровлен в боях последних дней. Это подтвердили пленные, захваченные частями 38-й и 40-й гвардейских стрелковых дивизий в ходе контратак. От них узнали, что потери противника столь велики, что он уже не в состоянии наступать на этом участке и переходит к обороне. Другая причина заключалась в том, что немецко-фашистское командование, видя безрезультатность попыток форсировать Дон в полосе 1-й гвардейской армии, переключило свое внимание на участок, расположенный южнее. Там после ожесточенных боев противнику удалось оттеснить малочисленные части 4-й танковой армии. Форсировав Дон, он овладел плацдармом на левом берегу, в районе Песковатки, Вертячего.
Противник готовил следующий удар с целью выхода к Сталинграду.
Оценив обстановку, командующий фронтом решил при отражении удара не ограничиваться упорной обороной. Он счел необходимым одновременно предпринять наступательные действия на флангах ударной группировки 6-й немецкой армии для отвлечения части ее сил. К выполнению этой задачи привлекалась и 1-я Гвардейская армия. 1-й Гвардейской армии ставилась задача: тремя дивизиями во взаимодействии с 21-й и 62-й армиями, разгромить противостоящие вражеские войска, обеспечивавшие левый фланг ударной группировки 6-й немецкой армии. Далее армия должна была достичь рубежа Логовский - Венцы - Верхнее - Голубая. Частью сил армии было приказано оборонять левый берег Дона на участке Стародонской, устье р. Иловля.
Таким образом, непосредственно против флангов вражеской ударной группировки, рвавшейся к Сталинграду с запада и имевшей в своем составе десять дивизий, должны были действовать пять дивизий 1-й Гвардейской и 62-й армий. Уже одно наличие у противника почти двойного превосходства сил показывает, что командующий фронтом поставил нереальную задачу. С учетом же развития событий в тот момент, намеченные цели наших наступательных действий являлись еще менее достижимыми. 62-я армия совместно с 4-й танковой армией, перейти в наступление ни в ночь на 19 августа, как того требовал вышеизложенный приказ командования фронта, ни в последующие дни, не смогла. Неучастие 62-й армии в нанесении намеченного удара и неполный успех 63-й и 21-й армий привели к тому, что наступление 1-й Гвардейской армии оказалось изолированным.
Замысел наступления, намеченного штабом фронта состоял в том , чтобы нанести удары по обоим флангам наступавшей на Сталинград группировки 6-й немецкой армии. Неучастие 62-й армии в наступлении привело к тому, что главная идея плана - удар по сходящимся направлениям - не могла быть осуществлена. Значительная роль отводилась также 63-й и 21-й армиям. Их наступление должно было отвлечь часть вражеских сил, противостоявших 1-й гвардейской армии. И эта цель не была достигнута. Оказавшись действительно изолированным, наступление 1-й Гвардейской армии, кроме того, велось и без средств усиления.
При таких условиях 1-я Гвардейская армия в 6 часов 22 августа перешла в наступление. 38-я гвардейская стрелковая дивизия наносила удар в направлении Ближней Перекопки. Справа от неё действовала прибывшая несколько дней назад 41-я гвардейская стрелковая дивизия полковника
Н. П. Иванова. Она наступала на Перекопку. Слева от 38-й наносила удар на Сиротинскую 40-я гвардейская стрелковая дивизия. 4-я гвардейская стрелковая дивизия прочно обороняла левый берег Дона от станицы Стародонской до устья р. Иловля. Наконец, прибывшая накануне 23-я стрелковая дивизия составила резерв армии. Ей было приказано расположиться в районе Ново-Григорьевской и быть в готовности к наступлению вслед за 38-й и 40-й гвардейскими стрелковыми дивизиями.
Противник по всему фронту оказал ожесточенное сопротивление. Но гвардейцы стремительным напором в сочетании со шквальным ружейно-пулеметным огнем при поддержке артиллерии взламывали вражескую оборону. В первые же часы боя все дивизии сравнительно быстро прорвали ее передний край. К середине дня они продвинулись на 2-3 км. Наибольшее сопротивление врага было оказано в районе Сиротинской, где в боях, помимо войск 11-го немецкого армейского корпуса, участвовали и части 22-й танковой дивизии. Впрочем, танки были брошены и против 38-й гвардейской дивизии. Здесь противник предпринимал контратаки одну за другой. Это замедляло темпы нашего продвижения вперед.
В боях под Сиротинской, немецко-фашистское командование перебросило туда крупные подкрепления с большим числом танков. Боевые порядки наступающих непрерывно бомбила вражеская авиация. В результате 40-я гвардейская стрелковая дивизия, атаковавшая станицу с севера и запада, не смогла овладеть ею.
25 августа была предпринята попытка выбить из нее противника одновременным ударом с запада и юга. К участию в этой попытке привлекли и 4-ю гвардейскую стрелковую дивизию. Два ее усиленных батальона должны были форсировать Дон южнее Сиротинской и оттуда наступать на станицу. Имелось в виду, что после овладения ею, на правый берег переправится и вся эта дивизия. Но и таким путем не удалось достичь цели.
Не смогла взять Сиротинскую также и 38-я гвардейская стрелковая дивизия, нанесшая 28 августа удар с запада. Правда, она достигла большего успеха, чем другие, и завязала в тот день бои за населенные пункты Зимовский и Хмелевский.
28 августа наступательная операция 1-й гвардейской армии закончилась. Одними лишь своими силами, она естественно, не могла развить наступление дальше, в тыл ударной группировки
6-й немецкой армии. Однако, несмотря на неблагоприятные условия, войска армии добились определенного успеха. В результате её действий, была очищена от противника вся северная часть малой излучины Дона. Продвинувшись на 20-30 км, войска армии достигли рубежа Логовский - Осинки - Сиротинская. Боевые действия гвардейских дивизий воспрепятствовали переброске войск для усиления ударной группировки 6-й немецкой армии. Больше того, наступление в северной части малой излучины Дона отвлекло часть сил противника от переправ в полосе 4-й танковой армии.
Исключительно большое влияние оказало наступление 1-й Гвардейской армии на политико-моральное состояние войск, защищавших Сталинград. Ведь она наступала и успешно громила врага в тяжелейшие дни, когда войска Юго-Восточного и левого крыла Сталинградского фронтов отходили, а бои шли уже не только на среднем и внутреннем оборонительных обводах, но и на северной окраине города. В свою очередь гвардейцев, теснивших гитлеровцев в северной части малой излучины Дона, вдохновляла мысль о том, что своими ударами по врагу они в какой-то мере помогали тем, кто противостоял главным силам противника. Гвардейцы шли в бой с чувством безграничной преданности Родине.
Отважно сражались и воины 41-й гвардейской стрелковой дивизии. Список потерь, нанесенных ими врагу за 22-26 августа, включал до 1,5 тыс. солдат и офицеров, 50 танков. Среди захваченных ими трофеев были 34 артиллерийских орудия, 30 пулеметов, восемь автомашин, много винтовок и автоматов.
1-я Гвардейская армия выполнила немаловажную в тот момент задачу - удержала и расширила плацдарм в малой излучине Дона. 11-му немецкому армейскому корпусу было нанесено такое поражение, что он вынужден был перейти к обороне и уже больше не смог активизировать свои действия в этом районе.
На следующий день 29 августа, по приказу фронта, 1-я Гвардейская армия заняла оборону на достигнутых рубежах. Противник, понесший большие потери, также не предпринимал активных действий. Наступило то затишье на фронте, о котором никогда нельзя было сказать, сколько оно продлится - неделю или час.
Пробыв всего сутки в обороне, 1-я Гвардейская армия получила приказ на перегруппировку в междуречье Дона и Волги, куда теперь переместился центр боев.
Еще 23 августа противник с плацдарма на левом берегу Дона вновь перешел в наступление. Фронт обороны на стыке 4-й танковой и 62-й армий был прорван. К 16 часам того же дня до 100 танков врага с мотопехотой вышли к Волге в районе Акатовка, Рынок. Оборона Сталинградского фронта была рассечена. Угроза захвата города усугублялась еще тем, что 4-я немецкая танковая армия к тому времени вновь вклинилась в нашу оборону, на этот раз на стыке 64-й и 57-й армий, и вышла в район ст. Тингута.
Ставка решила нанести севернее Сталинграда удар силами 1-й Гвардейской армии. Для этого было приказано прежде всего перегруппировать часть ее сил (38-ю и 41-ю гвардейские стрелковые дивизии) в район Лозное. Там надлежало включить в состав армии 39-ю гвардейскую, 24, 64, 84, 116-ю и 315-ю стрелковые дивизии, 4, 7-й и 16-й танковые корпуса. После сосредоточения, 1-я Гвардейская армия должна была наступать в направлении совхоз Котлубань, Самофаловка, Гумрак с целью соединиться с частями 62-й армии.
Сосредоточив 38-ю и 41-ю гвардейские дивизии в районе ст. Котлубань, штаб 1-й Гвардейской армии был передислоцирован в район Лозного. 1-го сентября в штаб армии прибыл Г. К. Жуков, который был только что назначен заместителем Верховного Главнокомандующего. По поручению
И. В. Сталина он прибыл в Сталинград для координации боевых действий фронтов и прежде всего - организации контрудара с целью предотвратить угрозу немедленного захвата города противником.
Как сообщил Г. К. Жуков, удар нужно было нанести на широком фронте между Доном и Волгой. К участию в наступлении привлекались 4-я танковая, 24-я, 1-я Гвардейская и 66-я армии. Они должны были, мощным фланговым ударом, ликвидировать разрыв между Сталинградским и Юго-Восточным фронтами и уничтожить группировку противника, прорвавшуюся к Волге.
Войска 24-й и 66-й армий под командованием генерал-майора Д. Т. Козлова и генерал-лейтенанта
Р. Я. Малиновского, прибывшие из резерва Ставки, по всем данным, могли сосредоточиться в исходном районе для наступления не раньше 5 сентября. Поэтому намечалось, не ожидая сосредоточения всех сил, ввести 2 сентября в сражение 1-ю гвардейскую армию, укомплектование и сосредоточение которой должно было к тому времени закончиться. Однако на деле все получилось иначе. Оставшегося до начала наступления времени оказалось, слишком мало. 38-я и 41-я гвардейские стрелковые дивизии еще совершали марш из северной части малой излучины Дона. Остальные войска, включенные в состав 1-й Гвардейской армии, прибыли не полностью.
Все это были факты, с которыми следовало считаться. Так думал и Г. К. Жуков. Но вместе с тем, при всех своих высоких полномочиях, он не мог отменить намеченный Ставкой контрудар с севера по прорвавшемуся к Волге противнику. Этот удар нужно было нанести во что бы то ни стало, и чем скорее, тем лучше, ибо он являлся в те дни жизненной необходимостью, без которой стало бы неминуемым падение Сталинграда. Следовательно, нужно было нанести его хотя бы теми силами, которые имелись под рукой. А под рукой была лишь часть войск 1-й гвардейской армии. И этими силами предстояло наступать на широком фронте от левого фланга 4-й танковой армии до Волги, т. е. там, где по плану должны были действовать три полностью укомплектованные армии: 1-я Гвардейская, 24-я и 66-я.
Г. К. Жуков уехал в штаб фронта. Штаб армии и штабы соединений работали с предельным напряжением, но ни в этот день, ни в ночь на 2 сентября не удалось сосредоточить войска в исходных районах для атаки.
В ночь на 2 сентября прибыло боевое распоряжение штаба фронта. Из него следовало, что начало наступления 1-й гвардейской армии, ранее назначенное на 5 часов 2 сентября , переносится на 10 час.
30 мин. того же дня. Но что могли дать в данном случае лишние пять с половиной часов? К сожалению, они ничего не меняли.
1 сентября противник вышел в район разъезда Басаргине, создав тем самым угрозу тылу 62-й армии. В тот же день левофланговые соединения этой армии и соседние части 64-й армии начали отходить на внутренний оборонительный обвод. Борьба с врагом, по-прежнему обладавшим огромным превосходством в силах и средствах, переместилась непосредственно к стенам Сталинграда. Тем временем, немецко-фашистское командование дополнительно вводило еще несколько дивизий в сражение на ближних подступах к Сталинграду.
В связи с этим, чтобы не допустить неорганизованного ввода войск в бой и чтобы не понести от этого напрасных потерь, Ставкой ВГК было принято решение – перенести наступление
1-й Гвардейской армии на 7 часов 3 сентября.
Наступление в междуречье Дона и Волги
Весь день 2 сентября штабы завершали подготовку наступления. Отсрочка позволила закончить сосредоточение главных сил армии, предоставить войскам краткий отдых перед атакой. Прибыл 7-й танковый корпус под командованием генерал-майора танковых войск П. А. Ротмистрова. После изнурительного марша корпус к исходу 2 сентября сосредоточился в балке Родниковская. Это и был его исходный район для наступления. Отсюда танкистам генерала Ротмистрова предстояло уже на следующее утро пойти в атаку.
К сожалению, и в этот день не были получены артиллерийские средства усиления. В результате в армии не было, например, ни одного зенитного орудия. Легко представить, что это означало, если вспомнить о господстве противника в воздухе и широком применении им авиации как для поддержки своих наступающих войск, так и для отражения наших контрударов.
Многократное численное превосходство вражеской авиации, дало о себе знать уже в дни подготовки к наступлению. Так как необходимо было спешить, и был дорог каждый час, то и сосредоточение войск в исходные районы для наступления, частично проводилось в светлое время суток. В условиях совершенно открытой местности для фашистских летчиков не составило большого труда обнаружить выдвижение войск 1-й гвардейской армии.
Так немецко-фашистское командование узнало состав сил 1-й Гвардейской армии и легко разгадало наши намерения, в том числе направление подготовляемого главного удара. Противник изготовился к отражению наступления, что само собой исключало внезапность наших действий, и в то же время многократными ударами с воздуха стремился помешать организованному и быстрому сосредоточению войск армии.
Силу подготовляемого нами удара, несомненно, ослабляли и те изменения, которые незадолго до наступления произошли в полосе соседней 4-й танковой армии. Ее левофланговые дивизии, которые должны были наступать одновременно с нами для обеспечения безопасности правого фланга
1-й Гвардейской армии, предприняли активные действия 2 сентября. Будучи контратаковаными противником и понеся значительные потери, они отступили. В результате стык с 4-й танковой армией оказался необеспеченным. Следовательно, и переходить в наступление там мы не могли. Пришлось поставить двум правофланговым дивизиям задачи не на активные действия, как предусматривалось боевым приказом фронта, а на оборону участка фронта от стыка с 4-й танковой армией до железнодорожной линии. Дивизии должны были с места отразить возможное наступление противника в северном направлении. Это решение было утверждено заместителем Верховного Главнокомандующего генералом армии Г. К. Жуковым.
Так волею обстоятельств, ударная группировка армии уменьшилась на две дивизии. Кроме того, одной дивизии и танковой бригаде было приказано прочно оборонять рубеж на левом фланге, с тем чтобы не допустить активных действий врага вдоль Волги на Камышин.
3 сентября в 7 час. 30 мин. 1-я Гвардейская армия перешла в наступление на фронте Кузьмичи - высота 139,7 с задачей прорвать оборону противостоящих войск, уничтожить их и соединиться с частями 62-й армии. Наступлению предшествовала получасовая артиллерийская подготовка. Она была слабой и не дала необходимого эффекта, поэтому сразу же завязались упорные кровопролитные бои. Преодолевая ожесточенное сопротивление, наши части сбили боевое охранение врага, затем уничтожили его передовые части и группы автоматчиков, окопавшихся под танками, подбитыми в предыдущих боях. Только после этого войска 1-й Гвардейской армии смогли начать продвижение к главной полосе вражеской обороны.
Противостоявший враг создал мощную огневую систему и действовал с большим упорством. Так как немецко-фашистскому командованию в силу вышеизложенных причин стали известны силы атакующих и места нанесения ударов, то на соответствующих направлениях оно заблаговременно создало опорные пункты. Туда же были нацелены действия всей вражеской авиации, подтянуты резервы пехоты, танков, артиллерии, минометов.
Перед началом атаки войск 1-й Гвардейской армии противник провел по всему фронту артиллерийскую и минометную контрподготовку, он с переходом наших частей в наступление бросил против них авиацию. Она действовала группами по 20-30 самолетов непосредственно против наступавших подразделений пехоты и танков, а также огневых позиций артиллерии. К атакованным участкам начали выдвигаться вражеские танки и мотопехота.
Обстановка, таким образом, далеко не благоприятствовала атакующим. В первые же часы боя, на действиях наступавших войск сказалось огромное превосходство противника в силах и средствах.
В результате, к исходу 3 сентября, 24-я стрелковая дивизия и сводная бригада 16-го танкового корпуса смогли достичь лишь северо-западной и северо-восточной окраин Кузьмичей. Ни овладеть полностью этим селом, превращенным противником в крупный опорный пункт, ни продвинуться дальше на юг им не удалось.
Примерно такими же были в тот день итоги боевых действий 116-й стрелковой дивизии и
7-го танкового корпуса. Совместно наступая в направлении высоты 139,7, на гребне которой враг также оборудовал мощный опорный пункт, они продвинулись только на ее северные и северо-восточные скаты. И все же, к концу дня, первые результаты наступления выглядели обнадеживающе. Преодолевая ожесточенное сопротивление, и медленно продвигаясь в южном направлении, соединения
1-й Гвардейской армии постепенно сужали коридор, занятый войсками противника и отделявший нас от частей 62-й армии. До начала наступления ширина этого коридора составляла не менее 8 км, а к исходу 3 сентября, например, между Кузьмичами и высотой 143,6, удерживаемой частями 62-й армии, - 5,5 км, и еще меньше между высотами 139,7 и 145,1 (последняя также была занята войсками 62-й армии) - около 3 км.
Казалось, еще одно усилие, и мы соединимся с 62-й армией, и отсечем вражескую группировку, прорвавшуюся к Волге севернее Сталинграда. Однако все попытки добиться этого были безрезультатны. Именно невыгодным соотношением сил, особенно господством противника в воздухе, можно объяснить результаты наступления 1-й Гвардейской армии 3 сентября. Мы нанесли противнику чувствительный удар и продвинулись на несколько километров, но соединиться с 62-й армией не смогли. Враг был очень силен. Он оказался в состоянии надежно прикрыться от удара из района севернее Сталинграда и одновременно крупными силами вновь перейти в наступление против 62-й и 64-й армий, непосредственно оборонявших город. Только против первой из них он сосредоточил восемь дивизий с 400 танками. При поддержке крупных сил авиации эта группировка наступала в полосе Культстан, Елхи в двух направлениях — на Городище, Александровку и на Воропоново, Купоросное. Южнее возобновила активные действия против 64-й армии 4-я танковая армия противника.
Новый яростный натиск танковых и моторизованных войск врага, поддерживаемых массированными ударами авиации, привел к ухудшению положения 62-й и 64-й армий. Развитие событий вновь и вновь настойчиво требовало нанесения новых ударов из района севернее Сталинграда, с тем, чтобы по крайней мере, отвлечь от города часть сил противника. Для этого, однако, нужны были более значительные силы, чем те, которыми располагала 1-я Гвардейская армия. Несомненно, именно такой оценкой обстановки под Сталинградом руководствовался Верховный Главнокомандующий, когда потребовал ускорить ввод в сражение 24-й и 66-й армий.
К сожалению, это оказалось невозможно, и войска 1-й Гвардейской армии в течение ночи, на
4 сентября, готовились продолжать наступление. Им были поставлены те же задачи, что и накануне. Кроме того, было решено ввести в бой на левом фланге, в районе русла Сухой Мечетки, находившиеся во втором эшелоне 38-ю гвардейскую стрелковую дивизию совместно со сводной бригадой 4-го танкового корпуса и в центре - 84-ю стрелковую дивизию. Начало наступления - 6 час. 30 мин., перед наступлением получасовой артналет на вражеские позиции. Но, ровно в 6 часов, одновременно с артиллерийской подготовкой армии заговорила артиллерия противника. Полтора часа, до 7 час. 30 мин., продолжалась его артиллерийская контрподготовка, имевшая целью расстроить боевые порядки советских войск и помешать их переходу в наступление. Одновременно вражеская авиация произвела массированный налет, в котором участвовало около 300 самолетов. Дивизии первого эшелона понесли за эти полтора часа немалые потери. Но врагу удалось лишь ненадолго задержать начало наступления.
В 8 час. 30 мин. войска 1-й Гвардейской армии пошли в атаку. Их встретила сплошная завеса огня, созданная вражеской артиллерией с земли и авиацией, действовавшей группами по 100 самолетов, с воздуха.
К 14.00 части имели очень незначительное продвижение, в частности, в районе Кузьмичи. Это объяснялось тем, что в нашем распоряжении было очень мало самолетов, и авиация противника обладала многократным численным превосходством. Кроме этого, противник выдвинул сильный противотанковый заслон. В то же время он непрерывно подбрасывал большие группы танков с мотопехотой и неоднократно переходил в контратаки.
Ожесточенные бои на этом участке продолжались весь день 4 сентября. Противнику, пытавшемуся контратаками отбросить войска 1-й Гвардейской армии на север, не удалось этого добиться. Но и части 1-й Гвардейской армии не смогли продвинуться на юг, так как вражеское командование противопоставило нашим войскам крупные силы, которые оно начало перебрасывать из-под Сталинграда. Последнее обстоятельство и являлось важнейшим результатом наступательных действий 1-й Гвардейской армии в течение 3 и 4 сентября. Враг почувствовал реальную угрозу с севера и был вынужден направлять сюда одну за другой пехотные, танковые и артиллерийские части, ранее предназначавшиеся для наступления против 62-й и 64-й армий. Так началось осуществление указания Ставки Верховного Главнокомандования об отвлечении от города части сил противника.
Уже одно это, делает полностью оправданным ввод 1-й Гвардейской армии в сражение к северу от Сталинграда до подхода 24-й и 66-й армий. И можно с очень большой долей вероятности предположить, что при ином решении Ставки, или в случаи отсутствия возможности нанести удар с севера в течение 3-4 сентября, противник мог уже тогда овладеть Сталинградом.
4-го сентября, наконец, начали подходить войска 24-й и 66-й армий. Первая из них сосредотачивалась справа от 1-й Гвардейской армии, вторая - слева. Однако, дивизии обеих армий растянулись на марше и было принято решение – вводить их в бой по частям, по мере сосредоточения, сразу же после продолжительного марша. Короче говоря, в назначенный срок - 5 сентября
в 6 час. 30 мин. - 1-я Гвардейская армия перешла в наступление вновь в одиночку.
Разведкой было установлено, что противник продолжал усиливать оборону, перебрасывая резервы. На удары он отвечал мощным огнем и сильными контратаками, вынуждая отходить на исходные позиции. Слева от 1-й гвардейской армии в 9 часов начали наступать соединения 66-й, а справа
в 15 часов - войска 4-й танковой и 24-й армий.
И в этот и в последующие дни противник оказывал исключительно упорное сопротивление. Оно явно возросло по сравнению с предыдущими двумя днями, когда удар наносила одна лишь 1-я Гвардейская армия. Это было результатом продолжавшейся переброски вражеских сил с целью уплотнения войск, противостоящих нашему наступлению.
Воины 1-й гвардейской армии, в том числе приданных частей и соединений, проявляя чудеса беззаветной храбрости и самопожертвования во имя разгрома врага, буквально прогрызали вражескую оборону. Не смотря на это, за семь дней ожесточенных боев (все происходило неподалеку от совхоза Котлубань), - части 7-го танкового корпуса, который входил в состав 1-й Гвардейской армии, смогли продвинуться всего на четыре километра. Эти немногие километры и для нас и для врага были поистине полем смерти.
Части 1-й Гвардейской армии продвигались вперед медленно, неся большие потери от огня артиллерии, минометов врага и главным образом от налетов его авиации, по-прежнему господствовавшей в воздухе.
Была ли возможность отложить наступление до сосредоточения всех подходивших войск, с тем, чтобы изготовиться лучше и нанести удар всеми силами одновременно? Нет. Враг усиливал натиск на город, и помощь его непосредственным защитникам — 62-й армии под командованием генерал-лейтенанта В. И. Чуйкова - нужна была сейчас, а не через несколько дней. Было ясно и то, что от исхода сражения за этот город, где враг на узком участке сосредоточил свои главные усилия, будет зависеть дальнейший ход борьбы на советско-германском фронте. Жестокая действительность тогда диктовала неизбежную необходимость идти на врага теми силами, какие имелись в данный момент, ибо самым важным тогда было не допустить падения Сталинграда, отвлечь силы немцев от города и, если удастся, ликвидировать немецкий коридор, разделяющий Сталинградский и Юго-Восточный фронты
Войскам левого крыла Сталинградского фронта не удалось прорвать оборону противника и соединиться с 62-й армией. Но они смогли осуществить главную задачу наступления — отвлечь на себя крупные силы противника: восемь отборных дивизий, значительную часть артиллерии, танков и авиации. Тем самым была резко ослаблена его ударная группировка, нацеленная на овладение Сталинградом. Этим и определялся успех наступления армий левого крыла Сталинградского фронта, в том числе и 1-й Гвардейской. Он достался дорогой ценой: за него отдали жизнь тысячи героев.
Наступление войск левого крыла Сталинградского фронта, начавшееся 3 сентября, прекратилось
11 сентября, и почти сразу же противник усилил натиск на позиции соединений Юго-Восточного фронта, непосредственно оборонявших город. Войска противника, прибывавшие с других направлений под Сталинград, теперь целиком направлялись для усиления ударной группировки, наступавшей на город.
Началась работа над планом мощного контрнаступления советских войск в районе Сталинграда - операция «Уран». В нем предусматривалось - окружение и ликвидация всей сталинградской группировки противника с целью - решительно повернуть в пользу Советского Союза ход военных действий на юге. Подготовка сил и средств, привлекавшихся к операции, требовала нескольких недель. Одновременно в течение всего этого времени нужно было не только не допустить захвата Сталинграда вражескими войсками, но и активной обороной измотать их.
Таким образом, главная задача армий левого крыла Сталинградского фронта оставалась прежней. Они должны были ударами по северному флангу наступавшей группировки противника ослаблять ее натиск на позиции 62-й и 64-й армий. В связи с этим, командование Сталинградского фронта уже
10 сентября начало готовить новый контрудар. На этот раз намечалось нанести его на другом участке фронта — южнее ст. Котлубань. Там находился стык 4-й танковой и 24-й армий. Удар же было приказано нанести силами 24-й армии и 1-й Гвардейской армии.
Для осуществления этого решения, потребовалась перегруппировка силы. Штабу 1-й гвардейской армии предписывалось передать дивизии с их полосами в состав 24-й и 66-й армий, а самому передислоцироваться в район ст. Котлубань. Там ему предстояло принять другие соединения и занять полосу шириной 12 км. После этого 24-я армия становилась уже не правым, а левым её соседом. Так возникала возможность совместно, смежными флангами 1-й Гвардейской и 24-й армий, нанести удар по врагу в указанном районе. Таким образом, в результате перегруппировки войск, 41-я гвардейская стрелковая дивизия, вошла в состав 24-й армии.
Задача была все та же - прорвать оборону противника и соединиться с 62-й армией. Однако по сравнению с предыдущей операцией новое наступление предстояло осуществить меньшими силами. К участию в нем привлекались уже не четыре, а только две армии.
Другая особенность заключалась в том, что 1-ю Гвардейскую армию нужно было формировать заново, в третий раз за последний месяц. Впервые это было сделано в августе на плацдарме за Доном, затем в начале сентября в восточной части междуречья и, наконец, теперь - в центральной его части. И каждый раз, еще не закончив формирования, армия вводилась в сражение. Этого требовала обстановка, не оставляя даже необходимого минимума времени на укомплектование. Враг рвался вперед, и нужно было бить его теми силами, какие имелись. Вот почему соединениям и частям приходилось с ходу вступать в бой. Иного решения в тот грозный час не существовало.
Обстановка за последние дни изменилась не в нашу пользу. В результате усилившегося с 13 сентября натиска вражеских войск, героические защитники Сталинграда к 17 сентября были оттеснены к центральной части города, где завязались ожесточенные уличные бои. Это значило, что расстояние, отделявшее части 1-й Гвардейской и 24-й армий от частей 62-й армии, несколько увеличилось, при этом врагу по-прежнему принадлежало господство в воздухе и численное превосходство в наземных силах.
Немецко-фашистские войска, противостоявшие Красной Армии южнее ст. Котлубань, располагали чрезвычайно удобными для обороны позициями и к тому же успели их сильно укрепить. Передний край вражеской обороны проходил по гребням господствующих высот. Ими прикрывались огневые позиции артиллерии и все передвижения в глубине обороны. Окружающая местность на многие километры прекрасно просматривалась с этих высот.
Вечером 15 сентября был подписан и разослан боевой приказ. Одновременно Военный совет армии обратился ко всему личному составу со специальным обращением. В нем говорилось:
«Товарищи бойцы, командиры и политработники 1-й гвардейской армии! Над нашей Родиной нависла грозная опасность. Не считаясь с огромнейшими потерями в живой силе и технике, враг продолжает бросать в бой все новые и новые силы, рвется в глубь нашей страны. Немецкие фашисты стремятся захватить Сталинград, сердце Волжского бассейна, ворота к Каспию, отрезать страну от богатых хлебом и нефтью районов, утвердиться на Волге...
В борьбе за Сталинград решается судьба нашей Родины, нашей чести и свободы, независимости и самого существования народов СССР. Над городом нависла смертельная опасность. Враг рвется к Сталинграду, его необходимо остановить и разгромить. Товарищи бойцы, командиры и политработники! Выполним приказ нашей Родины, приказ Сталина, наказ наших матерей, жен и детей - уничтожим немецкую гадину! Будем драться, как дрались наши отцы. Умножим славу красноармейского оружия!.. Разобьем и уничтожим врага... Больше стойкости и упорства в бою. Ни шагу назад! Только вперед. Враг будет уничтожен! Победа будет за нами!»
Начало контрудара было назначено на утро 18 сентября. Главная задача войск левого крыла Сталинградского фронта заключалась в отвлечении вражеской ударной группировки от города, в оказании непосредственной помощи героической армии генерала Чуйкова.
Наступил день 18 сентября. Светало. Оставалось уже немного времени до начала нашей артиллерийской подготовки, назначенной на 5 час. 30 мин. Но вновь, как и во время наступления в начале сентября, первой заговорила вражеская артиллерия. Она вела огонь по местам сосредоточения наших войск, которые были хорошо видны гитлеровским наблюдателям на высотах.
Орудия противника умолкли после того, как мы начали артиллерийскую подготовку, длившуюся полтора часа. Но они не были подавлены и, когда в 7 часов наша пехота пошла в атаку, встретили ее сильным огнем из-за высот.
В течение первой половины дня оборона противника была прорвана. По всему фронту наступления шли ожесточенные бои. Важной составной частью наступательной операции должен был стать удар части сил 62-й армии из района Мамаева Кургана в юго-западном направлении. Цель этого удара состояла в том, чтобы затруднить противнику переброску его резервов на север, против наступающих
1-й гвардейской и 24-й армий. Однако она не была достигнута. Сил, наносивших удар со стороны города, оказалось недостаточно. В результате, ничто не мешало фашистскому командованию непрерывно подбрасывать танки с мотопехотой из района Большая Россошка к атакованному участку в районе хутора Бородкин. С самого начала наступления над полем боя все время висела вражеская авиация. Группы по 15-20 самолетов одна за другой методично бомбили боевые порядки атакующих.
С 12 часов фашисты начали из района хутора Бородкин серию контратак пехоты и танков. Во второй половине дня, кроме того, резко повысилась активность авиации противника. И хотя, несмотря на это, атакующие соединения приблизились к хутору и овладели расположенной вблизи него высотой 145,5, наступление явно ослабевало.
Поредевшие части стрелковых дивизий, лишившиеся поддержки танков и артиллерии (танки к этому времени были подбиты огнем противника, а орудия сопровождения отстали еще утром), не сдержали натиска врага. Штабы обеих дивизий потеряли управление частями. Последние с наступлением темноты начали мелкими группами отходить от хутора Бородкин и со скатов высоты 145,5 к разъезду 564-й километр.
Во всем этом сказалось и недостаточное количество сил, выделенных для наступления. Соединения и части армий были недоукомплектованы личным составом. Не хватало полевой, зенитной и противотанковой артиллерии. Большую часть танков составляли машины Т-60 и Т-70, имевшие слабое вооружение и слабую броню. Нехватка автомашин резко снижала подвижность и маневренность нашей пехоты и артиллерии. Снабжение же войск осуществлялось конным транспортом, что в условиях господства авиации противника приводило к большим потерям лошадей и частым перебоям в подвозе материальных ресурсов.
В течение следующих четырех дней дивизии почти беспрерывно штурмовали господствующие высоты. Но противник стянул туда столько огневых средств и живой силы, что снова овладеть гребнем не удалось. Кроме того, командование 6-й немецкой армии нацелило в полосу нашего наступления всю авиацию. Она и в первый день наступления нанесла нашим войскам чувствительные потери, совершив до 2 тыс. самолето-вылетов. Теперь же в светлое время суток в воздухе все время находилось 120—150 вражеских самолетов, которые не давали пехоте подняться с земли. И, тем не менее, войска
1-й Гвардейской и 24-й армий, своим наступлением во второй половине сентября оказали огромную помощь 62-й и 64-й армиям в удержании Сталинграда. Они сковали тогда силы всей северной части немецко-фашистской группировки, лишив ее возможности перебрасывать подкрепления в центр города, где именно тогда борьба достигла критической стадии. Другим важным результатом наступления в районе севернее Сталинграда были поистине колоссальные потери, понесенные противником. Воины
1-й Гвардейской и 24-й армий в этих боях проявили массовый героизм. Не счесть примеров беззаветной храбрости и самопожертвования во имя разгрома врага.
С окончанием сентябрьских наступательных боев севернее Сталинграда, было упразднено единое командование Сталинградским и Юго-Восточным фронтами. 28 сентября 1942 г. Сталинградский фронт был переименован в Донской, а Юго-Восточный в Сталинградский. Таким образом
1-я Гвардейская армия с 28 сентября 1942 г. вошла в состав Донского фронта.
16 октября 1942 г. 1-я Гвардейская армия была выведена в резерв Ставки ВГК, а 25 октября -расформирована. Её войска были переданы в состав 24-й армии, а на базе её штаба, сформировано управление Юго-Западного фронта (второго формирования).
24-я армия, после тяжелых боев, во время которых понесла большие потери, перешла к обороне.
41-я гвардейская стрелковая дивизия, 13 октября 1942 года была выведена в район села Бобылевка Саратовской области в состав 4-й резервной армии Ставки ВГК, для пополнения личным составом, техникой и восстановления боеспособности.
14 ноября 1942 года 41-я гвардейская стрелковая дивизия вошла в состав 1-й Гвардейской армии
(3-го формирования) Юго-Западного фронта (второго формирования). В конце ноября была переброшена к фронту, в район среднего течения Дона в район села Нижний Мамон, где заняла оборону. Шла подготовка к операции «Сатурн».
